• 03Дек
    Метки: новости

    Открытие второй части выставки, посвященной А.Ф. КониСегодня, в День юриста, в Музее юстиции Пермского края состоялось открытие второй части экспозиции, посвященной жизни и деятельности Анатолия Федоровича Кони. Напомним, что это продолжение цикла выставок, подготовленных доцентом кафедры философии и права ПНИПУ Олегом Ревокатовичем Чудиновым.

    Формат, выбранный Олегом Ревокатовичем, очень интересен — это синтез публичной лекции с демонстрацией экспонатов из обширной личной коллекции марок, открыток и конвертов, очень точно иллюстрирующих ключевые моменты жизнеописания героя повествования. Забегая вперед, скажем, что гости Музея юстиции в полной мере оценили предложенное им зрелище. Станислав Иванович Реутов отметил, что сегодняшний рассказ увлекателен и содержит неожиданные моменты даже для человека, посвятившего юриспруденции большую часть своей жизни, и высказал идею о создании обучающего видеофильма для студентов юридического факультета ПГНИУ. Это мнение поддержала и Лилия Николаевна Ширяева, особо отметив интереснейшие моменты лекции, раскрывающие тесные товарищеские отношения Кони с его современниками — писателями, обогатившие отечественную историю как культуры, так и права.

    Мы публикуем продолжение очерка о выдающемся юристе, судье, государственном и общественном деятеле, судебном ораторе, действительном тайном советнике, члене Государственного совета Российской империи Анатолии Федоровиче Кони. Первую часть очерка вы можете прочитать на нашем сайте. И, пользуясь случаем, мы хотим поздравить студентов Олега Ревокатовича — им действительно повезло изучать право под руководством человека, в полной мере осознающего и доносящего до слушателей идею преемственности, столь важную для этой области знаний.

    * * *

    «…Я могу только радоваться, имея возможность оглянуться назад, не краснея и не стыдясь моего прошлого», — писал в 1908 году А.Ф. Кони, сенатор и член Государственного совета.

    конвертПосле дела В.И. Засулич Анатолий Федорович Кони до октября 1881  года оставался на посту председателя Петербургского окружного суда. Однако в министерстве юстиции не забыли о несговорчивом судье. Министр юстиции Д.Н. Набоков предложил ему занять место председателя департамента судебной палаты в Петербурге. Кони думал, давая свое согласие, что речь идет о департаменте по уголовным делам, но в Петербурге узнал, что назначен председателем гражданского департамента судебной палаты. Пришлось срочно осваивать гражданское и гражданско-процессуальное законодательство.

    В стране в это время происходили непоправимые перемены. С убийством Александра II закончилась пора либерализма, новый император Александр III уже 8 марта 1881 года на заседании Комитета министров отказался от проекта конституционных преобразований. Независимость суда и несменяемость судей, гласность и состязательность судопроизводства были сведены к минимуму законами от 14 августа 1881 года, 20 мая 1885 года, 12 февраля 1887 года, 7 и 12 июля 1889 года. Мировой суд был упразднен в 37 губерниях и сохранен лишь в 9 крупных городах, из юрисдикции суда присяжных был изъят обширный круг дел.

    марка_Конституционный суд РФ30 января 1885 года Кони был назначен обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. Сегодня в этом здании расположился Конституционный суд Российской Федерации. Назначение Кони воспринял с радостью: он вернулся в свою стихию — в суд, рассматривающий уголовные дела. В это время он писал: «…дело интересное, живое и наполняет мое время всецело. Старая петровская закваска еще живет в Сенате и делает это учреждение одним из «государственных тел», которое… может благотворно влиять на порядочливое отправление правосудия и правильное толкование закона».

    открытка_Сенат и Синод

    Отстаивая идеалы судебной реформы 1864 года, Кони дает более 600 заключений по самым разнообразным делам. Его заключения отражали всесторонний научный анализ складывавшейся судебной практики, и в них делались выводы и рекомендации, способствовавшие точному толкованию уголовных и уголовно-процессуальных законов.

    В октябре 1888 года он руководит следствием по делу о крушении императорского поезда у станции Борки. Возник закономерный вопрос, не террористы ли стали тому виной. Впрочем, сам император Александр III был краток в оценке происшедшему: «Красть надо меньше». Анатолий Федорович, руководивший следствием, документально подтвердил факт коррупции в железнодорожном ведомстве.

    Тогда же вышла в свет книга Кони «Судебные речи». Блестящий судебный оратор Федор Никифорович Плевако так оценил это произведение: «…страшный обвинительный акт против тех прокуроров, адвокатов, которые думают, что правда и неправда, вина и невиновность, словом, все то, что волнует человека на скамье присяжного, просто условные звуки, традиционные ходы на шахматной доске, не имеющие никакого серьезного значения и отступающие в даль и в тень перед статистической таблицей судимости».

    марка_ПлевакоНадо отметить, что Кони и Плевако связывали не только профессиональные отношения. Федор Никифорович был представителем зарождавшейся российской адвокатуры, не только блестящим профессионалом, но и человеком, глубоко переживавшим за общественное благо. Недаром Кони писал: «Плевако во всей своей повадке был демократ-разночинец, познавший родную жизнь во всех слоях русского общества, способный, не теряя своего достоинства, подыматься до его верхов и опускаться до его «дна» — и тут и там, все понимая и всем понятный, всегда отзывчивый и простой». В своих письмах (в фондах рукописного отдела Института русской литературы и искусства (Пушкинский дом) сохранилось несколько из них) Федор Никифорович обращается к Анатолию Федоровичу не только как к коллеге по профессии, но и как к общественному деятелю.

    Кони высоко ценил Плевако. В своей книге «Отцы и дети судебной реформы» он пишет об адвокате так: «[Плевако] вторгался в дело, как на арену борьбы, расточая удары направо и налево, волнуясь, увлекаясь и вкладывая в него чаяния своей мятежной души». Или: «живой материал дела, развертывавшийся перед ним в судебном заседании, влиял на его впечатлительность и заставлял лепить речь дрожащими от волнения руками скульптора, которому хочется сразу передать свою мысль, пренебрегая отделкою частей». Вот еще одна характеристика, наиболее верно отражавшая залог успеха Плевако в деле защиты, — отношение его к присяжным: «…для него они были указанные судьбою носители народной мудрости и правды. Он был далек от поучения их и руководства ими. Не отделяя себя от них, он входил своим могучим словом в их среду и сливался с ними в одном, им возбужденном, чувстве, а иногда и в вековом миросозерцании».

    Встречаться в процессах им приходилось не раз, но особенно запомнилось публике дело игуменьи Митрофании. Игуменья Митрофания, в миру баронесса Прасковья Розен, ушла в монастырь в возрасте 26 лет. Через девять лет они возглавила Введенский Владычный монастырь в Серпухове. При ней монастырь расцвел, а Митрофания стала влиятельной фигурой в среде духовенства. В 1873 году она была обвинена в мошенничестве при попытке завладения чужим имуществом. Дело было возбуждено прокурором петербургского окружного суда А.Ф. Кони, защиту интересов одного из пострадавших осуществлял Ф.Н. Плевако. И хотя прямого личного интереса Митрофании следствие не нашло, так как похищенное шло на поддержку монастыря, присяжные признали Митрофанию виновной и суд приговорил ее к четырнадцатилетней ссылке в Енисейскую губернию. Кони писал об участии Плевако в этом деле так: «В его речах, в особенности, где дело шло об общественном явлении, слышался с трудом сдерживаемый гнев или страстный призыв к негодованию. Вот одно из таких мест: «Путник, идущий мимо высоких стен Владычного монастыря, вверенного нравственному руководительству этой женщины, набожно крестится на золотые кресты храмов и думает, что идет мимо дома Божьего, а в этом доме утренний звон подымает настоятельницу и ее слуг не на молитву, а на темные дела! Вместо храма — биржа, вместо молящегося люда — аферисты и скупщики поддельных документов, вместо молитвы — упражнение в составлении вексельных текстов, вместо подвигов добра — приготовление к лживым показаниям — вот что скрывалось за стенами. Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру было не видно дел, которые вы творите под покровом рясы и обители!» «Подсудимая скажет вам, — заканчивается та же речь, — да, я о многом не знала, что оно противозаконно. Я женщина. Верим, что многое, что написано в книгах закона, вам неведомо. Но ведь в этом же законе есть и такие правила, которые давным-давно приняты человечеством как основы нравственного и правового порядка. С вершины дымящегося Синая сказано человечеству: «Не укради…» Вы не могли не знать этого, а что вы творите? Вы обираете до нищеты прибегнувших к вашей помощи. С вершины Синая сказано: «Не лжесвидетельствуй», — а вы посылаете вверивших вам свое спасение инокинь говорить неправду и губите их совесть и доброе имя. Оттуда же запрещено всуе призывать имя Господне, а вы, призывая Его благословение на ваши подлоги и обманы, дерзаете хотеть и обмануть правосудие и свалить с себя вину на неповинных». Можно сказать, что эти слова были не только обвинением для Митрофании, но и сегодня служат отповедью всем тем клирикам, которые своим неуемным «служением богу» на самом деле лишь подрывают веру в него.

    В 1890 году Харьковским университетом Анатолий Федорович Кони был возведен в степень доктора уголовного права без испытания и представления диссертации — honoris causa. Вслед за этим почти все русские университеты, а также юридические общества избрали его своим почетным членом. В 1892 году он стал почетным членом Московского университета, а в 1896 году — почетным членом Академии наук.

    Работая в правительственной комиссии, в течение четырех лет он участвовал в 511 «утомительных и оскорбительных» заседаниях, отстаивая суд присяжных, борясь за законы о несменяемости судей, за идеалы судебной реформы 1864 года. В конце 1896 года Кони уходит в отставку с поста обер-прокурора и до 1900 года остается сенатором в том же департаменте. В 1900 году Кони указом императора был перемещен в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора. По долгу службы он проводил сенаторские ревизии, давал заключения на проекты сенатских определений о толковании законов, участвовал в работе различных «высочайше учреждаемых» комиссий. Во время революции 1905–1907 годов Анатолий Федорович, оставаясь сенатором, готовил свои книги, писал статьи, выступал с публичными лекциями.

    марка_СтолыпинЛетом 1906 года П.А. Столыпин предложил Кони занять пост министра юстиции, но Анатолий Федорович категорически отказался, согласившись только войти в состав Государственного совета. 1 января 1907 года последовал указ: «Сенатору, тайному советнику Кони Всемилостивейше повелеваем быть членом Государственного совета, с оставлением в звании сенатора. Николай».

    В составе Государственного совета Кони не примыкал ни к каким группировкам, всегда занимал крайне левую позицию. Так, в 1909 году Государственный совет рассматривал проект закона об условном досрочном освобождении. С поддержкой проекта выступили Н.С. Таганцев, А.Ф. Кони и М.М. Ковалевский, но проект был отклонен. В 1912 году Кони несколько раз выступал в Государственном совете по проекту закона об уравнении наследственных прав женщин. В январе 1913 года в Государственном совете обсуждался проект закона «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных». Анатолий Федорович выступил с поддержкой проекта, но, несмотря на то что Государственная дума приняла его большинством голосов, Государственный совет его отклонил. В годы Первой мировой войны Кони возглавлял ряд комитетов Государственного совета о жертвах войны и прилагал немало усилий для оказания помощи инвалидам войны.

    За годы службы Анатолий Федорович Кони был отмечен почти всеми гражданскими орденами империи. Это ордена Святого Владимира II, III и IV степени, орден Святого Александра Невского, орден Белого орла, ордена Святой Анны I и II степени и Святого Станислава I и II степени. По табелю о рангах он занимал 2‑й классный чин — действительный тайный советник, и обращаться к нему следовало не иначе как «ваше высокопревосходительство». После Октябрьской революции все эти привилегии растаяли. Совет Народных Комиссаров и Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 ноября 1917 года приняли декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов». Как писал сам Кони: «От прежних званий не осталось ничего». А в связи с решением СНК РСФСР о упразднении старой государственной структуры Анатолий Федорович Кони был уволен и с должности члена Государственного Совета. Что ждало впереди его, 73-летнего одинокого старика, передвигавшегося с костылем даже в квартире…

    * * *

    Посетить выставку можно по предварительной договоренности c директором Музея юстиции Марией Толмачевой, e-mail: pnv@tplus.perm.ru, тел. (342) 216-00-80 (доб. 241).

    Открытие второй части выставки, посвященной А.Ф. Кони

    Открытие второй части выставки, посвященной А.Ф. Кони

     

    Открытие второй части выставки, посвященной А.Ф. Кони

    Открытие второй части выставки, посвященной А.Ф. Кони

    Поделиться
    Класснуть
    Запинить